Увидеть живое за неживым: монолог директора Театра кукол
Наш разговор с директором Ханты-Мансийского театра кукол Павлом Потаповым начался с сакраментального вопроса: «Как можете одним словом определить свою жизненную стезю? Вы кто?».
Результат как совокупность замыслов
– Пожалуй, я человек-инициатор, люблю воплощать идею, но должность директора предполагает и решение организационных вопросов, поэтому даже творческая работа не избавляет от рутины. К тому же в театре сильна не только художественная составляющая, но и производство, организованное в наших цехах.
В театре, где решаются творческие задачи, очень много субъективного фактора, поэтому так важно увлечь других сотрудников за собой.
Необходимо понимать важность конечного результата нашей совместной деятельности, ведь если не будет спектакля, то работа каждого сотрудника не имеет смысла – равно и моя, как директора. Если, скажем, столяр изготовит самую замечательную декорацию, мы же её не выставим как самостоятельный экспонат для зрителя, вот и результат труда всего театра будет виден только в совокупности замыслов режиссёра, художника, артистов и технических работников.
… Мой путь в профессию начался из небольшого шахтёрского города Коркино Челябинской области, где отец был самым известным обувщиком, а мама работала на угольном разрезе. Однажды на выступлении школьной агитбригады на меня обратил внимание случайно оказавшийся там режиссёр. Затем на церемонии вручения паспорта я декламировал Маяковского – зрители тоже похвалили. Начал участвовать в школьных самодеятельных спектаклях, помню, играл командира партизанского отряда, который героически умирал на руках боевых товарищей под песню «Ой, туманы мои, растуманы…».
Так постепенно созрел для актёрской профессии, но не знал, куда двигаться дальше. Добрый человек посоветовал: «Ты поступай не в Москву, а в Челябинский институт культуры». И действительно там оказались замечательные педагоги и началась зажигательная жизнь. Перед третьим курсом меня призвали в армию, после демобилизации я вернулся в институт, играл в выпускных спектаклях и склонялся больше к актёрскому мастерству. Год работал артистом-иллюстратором, затем перешёл на службу в муниципальный театр.
В 1993 году мы с женой переехали в Нижневартовск. Причина проста: чтобы семейная лодка не разбилась о быт, слишком уж мизерными были тогда заработки артистов на Родине. Поступил в Театр-студию «Скворешник», стал режиссёром, руководителем актёрского класса. Эх, какая же тогда была активная, насыщенная жизнь! На местном телевидении был ведущим новостей, придумывал первые телевизионные игровые программы, сам писал много сценариев, как следствие очень редко появлялся дома, и супруге пришлось взвалить на себя все тяготы семейной жизни.
В 2000-м перешёл в Социально-гуманитарный колледж. С театром пришлось расстаться: не сошлись, так сказать, с коллегами «характерами».
Правда, по прошествии какого-то времени ты понимаешь, что многие наши прежние поступки были, мягко говоря, скоропалительными. Хотя вообще театр по определению является конфликтным пространством. Чтобы каждый спектакль оказался интересным, в нём обязательно должен быть заложен конфликт. Здесь очень важно удержать баланс и суметь нивелировать эмоции людей.
Мирная «оккупация»
В 2002-м году меня пригласили на работу в Ханты-Мансийск, в окружное управление культуры. Одна из ипостасей актёрской профессии предполагает многогранность её применения. Вот и мне стали доверять проведение многих крупных региональных мероприятий, например, музыкального фестиваля «Югра». Одну из первых церемоний вручения «Чёрного золота Югры» вёл Валдис Пельш, но он часто путался в местной специфической топонимике, и следующие церемонии тоже поручили вести мне.
Некоторое время работал в управлении культуры, но чиновничья работа – хотя к ней я отношусь с большим уважением – не легла на душу. К тому же отсутствие жилья заставило вернуться в Нижневартовск. Там работал до 2007 года, когда вышло постановление губернатора о создании Театра кукол.
В округе начинался «бэби-бум», и Александр Васильевич Филипенко заботился о гармоничном развитии подрастающего поколения. Вот мне и предложили возглавить театр… Первое время приходилось очень тяжело, самая главная проблема – отсутствие необходимой базы.
Сначала мы ютились в кабинете депкультуры, потом получили полуподвал для администрации на Дунина-Горкавича, затем снимали гараж на улице Строителей, где готовили декорации, пилили, красили, вскоре перебрались в коттедж в переулке Южный, следующим приютом оказался бывший магазин на Сутормина, потом подвал на Гагарина, где по стенам текла вода.
Долго мыкались неприкаянными: цехов нет, площадки нет, поэтому играли, где придётся – в ДК, музеях. Но постепенно создали репетиционную базу, пригласили художников, артистов.
К сожалению, многие люди считают, что театр кукол – это лишь ширма и перчаточный Петрушка. Простите, а цеха где размещать? Как какие? «Столярку», бутафорский, помещения, где можно заниматься подготовкой света и звука, ведь театр – это же мини-завод! Мы покупаем сырьё и полуфабрикаты, а потом своими силами доводим их до костюмов, кукол, декораций и т.д. – свариваем, шьём, строгаем, клеим.
В 2014 году на глаза мне случайно попалась газета с объявлением о том, что округом на аукцион выставлено здание кинотеатра «Лангал». Я сразу пошёл к своему руководству и поинтересовался: «Долго мы у вас будем в роли бедных родственников?» Так совпали спрос и предложение, и было принято решение заселить театр в «Лангал». Да что вы, какая «оккупация»?! Мы оживили это пространство! С последними арендаторами-прокатчиками сосуществовали дружно, как в хорошей коммунальной квартире, но из-за проблем, связанных с пандемией и санкциями, они были вынуждены уйти.
Кукла не врёт
Сегодня в нашем театре работает чуть больше 50 человек, в том числе 13 артистов, приехавших из разных краёв и областей. По госзаданию мы должны представить четыре постановки за год, всего в репертуаре сейчас 32 действующих спектакля. Регулярно выступаем на российских сценических площадках, в этом году шесть раз выезжали на различные фестивали. Когда в Москве представляли свой спектакль «Бах-бах-бах», зрители минут 15 не отпускали артистов со сцены, аплодировали со слезами на глазах.
В городе большей частью нашей аудитории являются молодые мамы в возрасте от 25 до 35 лет с детьми, правда в последнее время идёт прирост по папам и подросткам. Сформировалась своя аудитория, и жаловаться на отсутствие публики нам не приходится. Одна проблема – билеты на постановки очень быстро раскупают. Некоторые граждане, придя к самому спектаклю, начинают возмущаться: «Как это нет мест?!»
Здесь, в бывшем «Лангале», нам не хватает профессиональной сцены с профессиональным светом, звуком, сценической машинерией – это позволит расширить спектр художественных средств в спектаклях. Дети ведь сейчас «прошаренные», им нужно подавать качественное, настоящее зрелище. И наш театр ещё не открыл всех своих возможностей.
Театр кукол сопровождает воз стереотипов, бытует мнение, что это зрелище исключительно для малышей, тогда как на самом деле это такой же жанр театрального искусства, как балет или опера. Да, на две трети мы ориентированы на дошкольников и «младшеклассников», но формируем репертуар и для более взрослой аудитории.
У нас премьера – постановка по Чехову, хотя там будут и куклы. Вообще от задумки спектакля до его воплощения в среднем уходит от трёх до четырёх месяцев, на непосредственно репетиционный период – месяц.
Чем же в действительности является театральная кукла? Уж точно не инструментом, скорее, образом, символом, знаком, в который мы вкладываем человеческие черты. У наших артистов есть термин «попасть в маску» - то есть понять, кто за ней спрятался, какой у «него» голос, жесты, характер. Увидеть живое за неживым – это настоящее искусство. Кукла не врёт в отличие от плохих артистов.
Комфортно ли мне в директорском кресле? Время от времени возникает иллюзия того, что я могу ему соответствовать. Но чаще в этом сомневаюсь.
И стараюсь не вмешиваться в творческий процесс, его надо разделять с управленческими функциями, пусть даже через силу. Кесарю – кесарево. Хотя сам до сих пор мечтаю сыграть свой главный спектакль. Правда, с годами эта мечта все более тусклая…
Ухожу домой вечером всегда по-разному, когда идёт репетиция, иногда подолгу задерживаюсь. Если артисты хорошо играют, то готов одни и те же спектакли смотреть бесконечно – попросту «зависаю», получая огромное эстетическое удовольствие.
А дома меня ждёт жена, Ирина Владимировна, она трудится в школе заместителем директора по воспитательной работе. Наши старшие дети живут в Москве, сын Егор – фрилансер, дочь Елизавета играет в московском театре «Шалом», а Тимофею пока только 13 лет.
Вместе мы с огромным удовольствием ходим на концерты «Оркестра Югры», ансамбля «Млада» в «Югра-Классик». Люблю сам поиграть дома на гитарке, увлекаюсь составлением родословного древа – по одной из линий дошёл уже до XVII века. Очень нравятся совместные семейные прогулки по «Самаровскому чугасу» - это тоже одно из тех зрелищ, которые никогда не надоедают. Вообще, Ханты-Мансийск – удивительный город, обладающий своей неповторимой энергией!
